-Воскресный
летний день 1941 года, первенство Москвы по мотокроссу. Соревнования в
разгаре, на трассе разгорелась напряженная борьба. Спортсмены
подъезжают к очередному контрольному пункту, чтобы на листке сделать
отметку, а затем, зажав его в зубах, продолжить гонку… Но контролера
нет на месте. В полном недоумении направляются к финишу. "Соревнования
отменяются - война…" Так для участников той гонки началась другая
борьба, суровая и опасная. Главный приз победителям - жизнь.
А уже 27 июня 1941 года на стадионе "Динамо" из
спортсменов-добровольцев формировали первые отряды Отдельной
мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН). Мотокроссмены,
участвовавшие в том последнем предвоенном первенстве, вступили в ее
ряды. В задачи бригады входило выполнение спецзаданий по обеспечению
связи, организация разведки и диверсионных действий в тылу противника,
ликвидация вражеской агентуры, помощь партизанскому движению. Почти
всегда это означало риск получить пулю.
Сейчас каждому из тех фронтовых гонщиков уже далеко "за 80". Впрочем,
"каждых" остались единицы. Трое из них рассказали читателям "Мото" о
военных днях.
Геннадий
ФОМИН, мастер спорта по мотокроссу, заслуженный тренер СССР, в прошлом
тренер сборной страны, судья международной категории, почетный
вице-президент Международной мотоциклетной федерации, подполковник в
отставке, ветеран ОМСБОН:
- О начале войны я узнал на тех самых
соревнованиях и уже на следующий день пошел в военкомат. Но мне
отказали - мой год для призыва еще не подошел. Прочитал в "Правде", что
на стадионе "Динамо" формируется спецбригада из спортсменов. Вместе с
товарищем - известным гребцом Александром Лаврушиным пошел записываться
добровольцем. И здесь меня взяли! Кроме спортсменов, в бригаду вошел
батальон испанцев, приехавших в СССР после революции в их стране. Нас,
новобранцев, отправили в Подмосковье осваивать военные навыки,
подрывное дело, ведение диверсионных действий. Мы
вернулись в Москву в середине октября 1941 года. Ситуация в городе
невообразимая: настроение у многих паническое, еще не закончилась
эвакуация, а враг уже в Крюкове… Готовились к обороне столицы, к
уличным боям. Бригада подошла к Кремлю. Отделение, которым я
командовал, заняло первый этаж ГУМа, как раз напротив Мавзолея.
Приказали: появятся танки - открывать огонь, прежде всего выводить из
строя технику. Но танки в город не вошли. Лишь однажды в воздушное
пространство Москвы прорвался самолет, одна из бомб попала в Кремль…
Чуть позже подтянулись армейские части сибиряков, обеспечивавших
оборону города.
Вскоре я перевелся в мотоциклетную роту. Рота была, а мотоциклов - нет.
Нам приказали искать технику и конфисковывать. Отнимать у граждан в
пользу армии мотоциклы практически не пришлось - много трофейных
досталось после разгрома фашистов в Крюкове. Наша основная работа -
поддержание связи с передовыми частями - ведь провода линий передач
рвались. Вот нас и отправляли за сведениями, переправлять приказы,
уточнять диспозицию соединений и отдельных частей. В открытый бой мы
старались попусту не вступать - куда важнее была информация, которую
везли. Да и как стрелять, если руки держат руль? На
передовую возили и офицеров. Однажды я вез в коляске полковника, как
вдруг - немцы! Перегородили дорогу и открыли огонь. Дело было в пору,
когда земля в снегу, а они в белых маскхалатах - не разберешь, сколько
их, откуда палят…. Я полковнику: "Ложись!" - и газ до отказа!.. Когда
вырвались, отъехали на безопасное расстояние и остановились, гляжу -
коляска вся в дырах от пуль, но ни в меня, ни в полковника ни одна не
попала.
Потом меня направили в спецотряд на Кавказ, там пригодилось другое мое
увлечение - альпинизм. В горах не до мотоциклов - здесь воевал
по-другому…
Юрий КОРОЛЬ, заслуженный мастер спорта, многократный чемпион
СССР по мотокроссу, младший техник-лейтенант в отставке, ветеран ОМСБОН:
-
Летом 41-го на последнем предвоенном мотокроссе на первенстве Москвы я
выступал за команду Института физкультуры. Кстати говоря, я был не
просто спортсмен-любитель, когда-то это было моей профессией. В то
время работал на Московском мотозаводе, испытывал и обкатывал новые
тогда М-72. Эта модель с коляской была точной копией немецкого BMW.
Когда враг подступил к городу, завод эвакуировали в Ирбит, но я не
уехал в тыл - хотел на фронт, хотя меня и освободили от военной службы.
Нас воспитали патриотами, каждый почитал за честь защищать Родину. Было
мне тогда 20 лет. Вся наша институтская спортивная команда записалась в
ОМСБОН. Не только мотоциклисты - в бригаду зачислили многих известных
спортсменов, скажем, легкоатлетов братьев Знаменских, боксера и
легкоатлета Бориса Галушкина и других.
Из мотоциклистов формировали роты связи. Кто, как не мы, мог обеспечить
связь между войсками в тех условиях!.. И мы действовали четко, быстро,
точно. И были бесстрашными… По шоссе особо не поездишь - обстреляют,
поэтому чаще передвигались по пересеченной местности, через леса. Вот
где пришлись кстати навыки кроссменов! И все равно немцы и тут
подлавливали: изучив наши "трассы", между деревьями натягивали канаты.
В 41-м зима грянула рано, навалил снег - и канаты не различишь. Многие
парни налетали на них грудью и погибали, ведь скорость развивали
максимальную - до 80 км/ч… Меня, наверно, Бог хранил, хотя в то время
его для нас не существовало. Ездили
мы на М-72, трофейных NSU, BMW и Zundapp, позже американцы присылали
Harley-Davidson и Indian. Техника не выдерживала нагрузок. Самая частая
неполадка - от ударов ломалась ось коляски. С огромными перебоями
доставляли топливо, так что вместо бензина частенько приходилось
заливать в баки керосин и даже самогон. Заводили с толкача - катили
машину с горки. Заодно сами согревались - зимой, по морозу на
мотоцикле, сами знаете, не очень-то приятно. Но выбора не было - война
устанавливала правила… Возили разведчиков, доставляли срочные
донесения, подвозили тол и капсюли для мин. Эти штуки очень опасны: от
малейшего удара капсюли могли сдетонировать… Поэтому их возили отдельно
от тола - в коляске другого мотоцикла. Но порой об опасности забывали.
Как-то раз саперы минировали шоссе, оказалось, не хватает детонаторов.
А закончить дело нужно быстро - вражеская колонна должна вот-вот
подойти. Тогда мой друг еще с института Рауль Губайдулин (вообще, его
зовут Равиль, но в отряде были испанцы, они-то Равиля и стали называть
на свой манер - Рауль), так вот он вскочил на мотоцикл, крикнул: "Я
сейчас" - и унесся прочь. И быстро вернулся. Распахнул телогрейку - и
все бросились от него прочь: Рауль проделал в подкладке надрезы и
вставил в них капсюли-детонаторы. Рисковал подорваться, но доставил
опасный груз вовремя. Наша
бригада участвовала и в минировании Москвы, а потом, когда фашисты
отступили, и в разминировании. Я был в отряде, который минировал
гостиницу "Москва", Колонный зал Дома Союзов и другие важные здания…
Представляете, какие чувства испытывал, когда готовил к уничтожению то,
что любил, чем гордился каждый москвич.
В 44-м меня отправили в спецотряд в Белоруссию. Эту территорию уже
освободили от фашистов, но мы работали "под немцев", которые будто еще
остались здесь. Дезинформировали противника и ловили разведчиков. Я
доставлял их на мотоцикле в расположение командования. Помню, готовился
к очередному выезду, завел мотоцикл. Командир, услышав рокот мотора,
спросил у своего адъютанта: "Что это за шум?" - "Король прогревает
мотоцикл". - "Устрой мат этому Королю!"
Но "мат" мне едва не поставила… болезнь - я чудом не умер от сыпного
тифа. Георгий Знаменский, чемпион СССР по бегу, был у нас в отряде
врачом, и вместе с помощником по санчасти Анатолием Шатровым буквально
вытащили меня с того света.
Равиль ГУБАЙДУЛИН (Рауль), неоднократный чемпион Москвы по мотокроссу, младший техник-лейтенант в отставке, ветеран ОМСБОН:
-
Я воевать начал раньше - еще в финскую войну. После нее работал
обкатчиком на Московском мотозаводе вместе с Юрой Королем. И на тех
памятных соревнованиях тоже выступал. Встретились на стадионе "Динамо",
где собирали добровольцев. На тех же М-72, которые испытывали, и служил.
Из города на восток, в эвакуацию текли человеческие реки, а между тем в
Москве появились мародеры. Нам приказали расстреливать их на месте! И
мы их ловили, случалось, карали. Но мародерство искоренили за несколько
дней. Враг
действовал на психику: по городу распространяли листовки - Москва скоро
падет, правительство уже уехало, скоро восстановится новый порядок,
дескать, встречайте с объятиями, а сопротивление бессмысленно... Нельзя
было допустить, чтобы в души людей вселился страх, пораженческие
настроения. И тогда автомотоклуб устроил показательные выступления
мотоциклистов на Ленинских горах - подъем на холм. Мобилизовали всех
мотокроссменов. Я тщательно подготовил свой BMW R51 - ведь важно было,
чтобы соревнования прошли по-настоящему, и доказать: Москва живет!
Установил форсированный двигатель, раму без задней подвески, чтобы
улучшить маневренность, укоротил базу настолько, что сидел практически
на заднем колесе. "Обул" колеса в шипованную резину, а для большего
эффекта на выхлопные трубы надел эжекторы - они усилили рев мотора.
Война - войной, но молодой был, хотел покрасоваться перед публикой…
Хотя большинство участников падали, и их мотоциклы пожарники баграми
оттаскивали с трассы, чтобы не мешались, я же на одном дыхании влетел
на скользкий холм! Позже в память о тех соревнованиях выпустили
почтовую марку. А 7 ноября 1941 года в составе ОМСБОНа обеспечивал
безопасность во время проведения вошедшего в историю второй мировой
войны парада на Красной площади, после которого все его участники
прямиком направились на оборону столицы. Тогда мы лишний раз
продемонстрировали, что без боя не сдадимся.
Когда произошел перелом и война покатилась на Запад, из служащих в
ОМСБОНе организовали добровольные партизанские группы для заброски в
тыл противника. Чаще сбрасывали на парашютах с самолетов. В 1943-м
собрали такую группу для засылки под оккупированный Орел. Всю войну мне
часто приходилось заниматься ремонтом техники, восстанавливать
брошенные машины и мотоциклы, я единственный приспособился
восстанавливать коробку передач "эмки" - первой легковушки, у которой
постоянно летел блок шестерней. Я добился, чтобы в состав группы для
заброски под Орел ввели и меня - как и все, рвался в самое пекло. И
вдруг накануне вылета как назло сломалась "коробка" в машине командира.
Мне дали отбой, оставили на месте: без машины командиру никак нельзя -
нужно ее починить. Словом, я вынужден был остаться. Вскоре стал
узнавать, как там мои ребята, которых забросили под Орел. А мне и
говорят: всех расстреляли еще в воздухе, никто не выжил… Главная победа
в гонке под названием "война" - жизнь.
При копировании материалов с данного сайта,ссылка на главную страницу обязательна!
Если Вы претендуете на авторство изложеных здесь материалов - сообщите об этом в "Обратную связь".
При копировании материалов с данного сайта,ссылка на главную страницу обязательна!
Если Вы претендуете на авторство изложеных здесь материалов - сообщите об этом в "Обратную связь".
